В районах Лиды и Гродно у него работали три розыскные группы, имелись и небольшие, но весьма ответственные дела, которые не хотелось кому-либо перепоручать.

Но самым важным в этой поездке было посещение двух точек по радиоигре*; на одной из них, под Лидой, сегодня ночью предстояла приемка груза и немецкого агента.

Начинал эту игру почти год назад сам Поляков, и велась она - по характеру дезинформации - весьма дерзко, и в этой дерзости заключалась ее неизмеримая ценность и одновременно опасность провала. Риск возрастал с каждой неделей, с каждой переданной радиограммой, все это не могло продолжаться бесконечно, и подполковник решил присутствовать сегодня ночью, считал себя обязанным не только потому, что хотел первым беседовать с приземлившимся агентом, но и оттого, что сегодня вместо контейнеров и человека на костры вполне могли сбросить и десяток осколочных бомб - такое тоже случалось.
--------------------
* Радиоигра - использование захваченной рации и радиста для дезинформации противника.
--------------------------------

Для Полякова, в свое время за каких-то два часа в осеннем лесочке под Вязьмой склонившего к сотрудничеству только что пойманных радиста и старшего группы, на свою ответственность тут же доверившего им первый выход в эфир, сочинявшего для них легенду и составлявшего все до единого "донесения", эта игра была родным детищем в полном смысле слова, и размышлял о ней в это утро он более всего.

Выехав перед рассветом, он за три часа дороги из Управления ни разу не вспомнил о рации с позывными КАО. Он переключился и подумал о ней, лишь когда, не доезжая Каменки, шофер притормозил и он увидел стоявший впереди на обочине "студебеккер" и около него двух военнопленных, автоматчиков охраны и трех офицеров. Он знал только одного из них - хромого после ранения, большеголового капитана, переводчика отдела контрразведки армии. Взяв объемистый авиационный планшет, Поляков выскочил из машины.

Хотя он склонялся к мысли, что разыскиваемые группой Алехина - агенты-парашютисты, не следовало пренебрегать и остальными версиями.

Алехин физически был не в состоянии все охватить, хотелось, чем возможно, ему помочь. И вчера вечером, когда пришло сообщение о ликвидации остаточной группы противника, Поляков сразу прикинул, что сумеет по дороге выкроить полтора-два часа, тем более что в его напряженном, преимущественно кабинетном образе жизни проведение следственного эксперимента - установление точного места выхода немецкой рации в эфир и поиски там вещественных доказательств - было, можно сказать, отдыхом, прогулкой на свежем воздухе.

Разведенные порознь военнопленные: долговязый Штоббе, заискивающе-услужливый штабной фельдфебель, и плотный, приземистый Гайн, молчаливый, сумрачный повар, солдат, - указали одну и ту же поляну на краю леса.

Офицерам и автоматчикам из роты охраны Поляков приказал тщательно осмотреть окрестность, а сам с немцами и капитаном-переводчиком занялся непосредственно участком, где, по словам Гайна и Штоббе, располагалось ядро группы.
- Die Bahre mit dem General war hier... - указывая рукой, сказал длинный худой немец. - Die Funkstelle befand sich in diesem Gebusch... Und ich war in der Sicherung da druben...
- Он говорит, что носилки с генералом стояли здесь, - перевел капитан, - рация располагалась у этих кустов, а сам он находился в охранении вон там...
- Я понял... Рация располагалась здесь... - заметил Поляков, шаря глазами по траве. - Спросите их, как раскидывали антенну.
- Wie wurde die Antenne angespannt?.. - спросил переводчик. - Haben sie es gesehen?*
Невысокий плотный отрицательно качнул головой.
- Nicht!** - поспешно сказал длинный, вытягивая руки по швам. Тощий, с ввалившимися глазами и щеками, в грязном, заштопанном во многих местах обмундировании и разбитых ботинках без шнурков, он выглядел довольно жалко. Он шел рядом с Поляковым, старательно осматривая траву, и вдруг с радостным криком бросился под куст и поднял немецкую батарейку. Подскочил к Полякову и, щелкнув металлическими оковками каблуков, протянул ему батарейку и заискивающе сказал:
- Ich bin Mechaniker, ich hab in einem Werk gearbeitet***.
- Питание для рации, - рассматривая батарейку в руке Полякова, заметил капитан. - Значит, они не врут.
- Врать им теперь ни к чему... - заглядывая под куст, сказал Поляков и поднял отрезок проволоки с маленькой вилкой. - Это тоже от рации.
- Funker, funker... - радостно подтвердил длинный. - Herr Oberst, ich bitte zu berucksichtigen, dass ich Arbeiter bin... Ich habe drei Kinder und muss unbedingt zuruck!****
Приземистый немец смотрел на него исподлобья с презрительной враждебностью.
- Аромат-то какой, - вдыхая воздух, заметил Поляков, - божественный!.. Чего он хочет?..
- Боится, что его расстреляют. Просит учесть, что он механик, словом, рабочий...
- Это я понял... - оглядывая поляну, в раздумье сказал Поляков. - Рацию развертывали здесь, но нам от этого не легче... Чтобы исключить или, наоборот, принять эту версию, нужна дешифровка перехвата... На месте задержания шифровальный блокнот не обнаружен. Здесь-то он несомненно был. Попытайтесь отыскать...
- Но... Где?
- Возможно, блокнот брошен или утерян по дороге... Вам всем... вместе с ними, - Поляков взглядом указал в сторону немцев, - придется проделать их путь... Все сорок километров двигайтесь цепью... Как с ногой, выдержите?
--------------------
* Как раскидывали антенну?.. Вы видели?
** Никак нет!
*** Я механик, работал на заводе.
**** Радио, радио... Господин полковник, прошу учесть, что я механик, рабочий человек... У меня трое детей... Я должен вернуться!
--------------------------------
- Да. - Капитан покраснел.
- Обнюхайте каждую травинку. Особое внимание к местам, где они устраивали привалы.
- А если шифр уничтожен, сожжен?
- Не думаю. Штабные документы целы. Постарайтесь отыскать!

Следующая глава

Предыдущая глава