Аникушин понимающе покачал головой и отвел глаза. Алехин ожидал, что после проверки второстепенных документов помощник коменданта, как было условлено, предложит офицерам показать вещевые мешки, но тот снова заложил руки за спину и, будто все позабыв, с каким-то отсутствующим лицом глядел в сторону и молчал.
- Так... - после небольшой паузы проговорил Алехин, сложив документы, но не возвращая их. - А теперь, товарищи офицеры, попрошу предъявить для осмотра ваши вещевые мешки...
- Это на каком основании?! - сдерживаясь, но довольно резко спросил капитан. - В чем дело?!
- Проверка личных вещей, - пояснил Алехин, и его лицо при этом выражало: "Мы выполняем свой служебный долг, какие же к нам могут быть претензии?"
- Что значит - проверка личных вещей?! Мы не рядовые и не сержанты, а вы не старшина! Кто вам дал право обыскивать офицеров?!
- А мы, эта... и не думаем вас обыскивать... Я прошу, чтобы вы сами показали, что у вас в вещевых мешках. Понимаете - добровольно!
- То есть как - добровольно?! А если мы не желаем?! Я в армии пятый год, но подобной проверке ни разу не подвергался!
- А я подвергался! - с обидой сказал Алехин и звучно шморгнул носом.
- Это ваше дело! А мы не желаем!
- То есть как - не желаете? - удивился Алехин. - Вы же советские люди... Давайте по-хорошему... Я вам скажу, эта... как офицерам... Только, понимаете, как говорится, никому!

Он достал из пачки документов продовольственный аттестат и, указывая на отметку военпродпункта, спросил:
- Вы шестнадцатого, значит, были в Лиде?
- Были! Ну и что?
- Вот то-то и оно! - протянул Алехин и с огорченным лицом тихо, доверительно сообщил: - Шестнадцатого в Лиде, эта... с артиллерийского склада пропали два ящика взрывчатки!
- Ну а мы-то тут при чем?!
- Есть указание... что ее вынесли в вещмешках, понимаете, офицеры... - сообщил Алехин. - И увезли из города... А для чего - неизвестно! Нет указаний! - Он в недоумении развел руками. - Может, чтобы рыбу глушить, а может - мост взорвать!
- Да что за чушь! - пожимая плечами, возмущенно воскликнул капитан. - Мы не были ни на каком складе!
- Кто ж это знает?.. А закон порядка требует... - вздохнул Алехин. - Давайте по-хорошему... Вы же советские люди... Есть указание... И я при исполнении обязанностей... прошу, эта... показать для осмотра ваши вещмешки...
- Должен заявить со всей ответственностью, - твердо сказал капитан, - что мы не были в Лиде ни на каком складе, не брали и не знаем ни о какой взрывчатке и не желаем, чтобы нас обыскивали! Категорически!
- Тогда придется проехать с нами в комендатуру, - решительным голосом объявил Алехин. - Вы же все равно, эта... поедете в Лиду... У нас в Шиловичах машина. Там в кузове бойцы, но на вас аккурат найдется место... Прошу, значит... - Поворотясь, он показал рукою в сторону Шиловичей, предлагая троим офицерам пройти вперед, и отчетливо проговорил условную фразу: - Будьте любезны!
- Пожалуйста! - Капитан несколько мгновений помолчал угрюмо и сосредоточенно, словно что-то решая; всей его фигуре, лице и в голосе чувствовались полное самообладание, уверенность в своих действиях и правоте. - Что ж... если это вас так интересует - пожалуйста!.. Обыскивайте!.. Только уж потрудитесь сами!.. К сожалению, нет времени, чтобы ездить с вами. У нас еще есть дела в этом районе, - объяснил он свое неожиданное решение. - Но я буду жаловаться! И даром вам это не пройдет!.. Давай!..

Он шагнул за спину лейтенанта и помог тому снять вещевой мешок. При этом он взялся не за наплечные лямки и не снизу, а за тесьму, стягивавшую верх, взялся так, что вещмешок своей тяжестью затянул узел на тесьме.

Алехин сделал вид, что не заметил этого, и, возвращая, молча протянул документы; капитан взял их и, не раздавая своим товарищам, сунул всю пачку себе в карман.

Присев на корточки, Алехин распустил петлю из наплечных лямок с горловины вещмешка и пытался развязать узел на тесемке.

Между тем старший лейтенант тоже снял свой вещмешок и, ухватив его точно так же за тесемку, опустил на траву рядом с первым. И тут же будто невзначай неторопливо переместился на пару шагов влево так, что оказался между Алехиным и засадой. Спустя секунды лейтенант перешел вправо. Таким образом они полукругом обступили Алехина и помощника коменданта. Это были их первые самостоятельные, без очевидной инициативы или команды капитана действия за все время проверки.
- Будьте любезны... - взглянув на них снизу, снова произнес условную фразу Алехин, - станьте на место!
- В чем дело?.. На какое место?
- Будьте любезны, - еще раз повторил Алехин,- станьте на место! - Он выпрямился и указал рукой на траву в метре перед собой.

Под его упрямым тяжелым взглядом лейтенант, помедля, стал на прежнее место.
- В чем дело? - обратился капитан к Аникушину, но тот, словно не слыша, смотрел вниз на вещмешки и даже не поднял глаз.
- Вы, может, еще поставите нас по стойке "смирно"? - с возмущением спросил старший лейтенант, продолжая стоять там, куда он перешел.
- Если понадобится - поставлю! - пообещал Алехин, неприязненно глядя ему в лицо. - Мы офицеры комендатуры... понимаете... при исполнении служебных обязанностей! - возбужденно вскричал он; круглый желвак проступил и шевелился на его правой щеке. - Я говорю - встань на место!

И так как старший лейтенант не собирался подчиняться, Алехин решительным движением расстегнул висевшую у него на животе кобуру и вытащил "ТТ".
- Стань, как стоял! - вдруг негромким, твердым голосом приказал капитан старшему лейтенанту, и тот неохотно ступил вправо, на прежнее место.

Алехин, помедля секунды, с упрямым недобрым лицом засунул пистолет в кобуру и снова присел на корточки.

... В конце концов, тесемку, стягивавшую верх, в данном случае можно было бы просто перерезать ножом, но он решил попытаться развязать узел ногтями или даже зубами: его пребывание внизу, в согнутом положении, с головой, склоненной над вещмешком, более всего соответствовало тому, что теперь следовало ожидать.

За кустами орешника Блинов по примеру Таманцева поднял свой "ТТ" стволом вверх на уровень просвета в листве и положил палец на спусковой крючок.

Наступил кульминационный момент того, что у розыскников военной контрразведки называлось "засадой с живцом и подстраховкой".

Следующая глава

Предыдущая глава